Производитель
Rolls-Royce
Дата размещения
28 мая 2024
Вечный муж (Достоевский)/Версия 2
[url=https://myzh-na-chas99.ru]муж на час услуга[/url]
Я расспрашивал о ее здоровье, ребенка и вспоминал пассажиров, особенно того, потешного, бритого, в потертой разлетайке и цилиндре. Часто через улицу поверх крыш перебрасывалась серебряная радуга, озаряя на минуту верхушки акаций, пустой балкон с олеандром и клеткой попугая и золоченную вывеску; она поворачивалась то в одну сторону, то в другую, и, описав вдруг большую дугу, исчезала для того, чтобы появиться снова. Воздух в ней был сырой, затхлый; я не скоро разглядел в темноте грязный некрашеный стол, длинную скамью, и угол деревянной желтой кровати, занавешенной чем-то белым, и, как мне показалось, знакомой нарядной свиткой. Вот она поравнялась с толстым усачом-полицейским, на минуту отстала, чтобы поправить сползшее одеяльце с ребенка и, наконец, совсем исчезла. Я долго искал по всему двору чабана, и, не найдя его, отправился в дворницкую. К ней жался мужчина в сапогах и картузе, видимо, муж, променявший свирель и сумку чабана на дворницкую метлу. Жаворонок смотрела на улицу широкими глазами; она, видимо, не привыкла еще к этому шуму, огням, и какой маленькой, убогой должна была казаться ей родительская мазанка, затерянная в кукурузе, и мертвой и тихой ее деревня. Однажды я встретил ее переходящей двор с огромным медным чайником с кипятком, а в другой раз склоненной у стены дворницкой над лоханью с грудой белья.
Как раз напротив за круглым сквером с пламенными маками открывалась Владимирская улица, обсаженная густо акацией. Или всегда моет за собой посуду. Или с марта месяца! На коленях поперек спала, уткнувшись лицом в грудь, Тасенька. Наряду с жаворонком таяла и Тасенька ее. Но все, что я сообразил насчет причины беспокойства в нижнем семействе, было не совсем так, как я думал. Я схватил его за горло, тряхнул так, что пуговицы его костюма посыпались в разные стороны, и вслед затем бросил его в кресло. Но тут скрывалось еще особое обстоятельство: лет двадцать назад эта Клавдия Петровна чуть было не вышла замуж за Вельчанинова, тогда еще почти мальчика, еще студента. Еще более я считал бы за отвратительную гадость мечтать о свободе, пока эта женщина была жива; но «ведь воля дорога и птичке», а тем более молодому человеку, каким я был тогда, семь лет тому назад. Моя жена прелестная, добрая женщина и относится ко всем своим семейным обязанностям чрезвычайно добросовестно и строго. Видимо, чтобы Птолемаис была посговорчивее, в соответствии с инструкцией добавляется: «Не позволяйте ей ни есть, ни пить, ни выходить, ни спать, пока она не придет ко мне, Сарапаммону». Подоткнув высоко юбку и сильно выгнувшись, босая, она стояла спиной ко мне, мыла ступени и выжимала тонкими руками над ведром черную тряпку.
Общество, некогда любимое, и сама графиня уже больше не нравились маркизе, философы почитают дружество связью, основанною на одной корысти; только любовь и страсть ко славе у них бывают постоянны. Настоящий чабан. Но его уродовали этот нелепый пиджак и картуз. To же и чабан. К той, которая выходила окнами во двор, прилегал сбоку небольшой кабинет, назначавшийся служить спальней; но у Вельчанинова валялись в нем в беспорядке книги и бумаги; спал же он в одной из больших комнат, той самой, которая окнами выходила на улицу. И когда в отчаянии он там пребывал, - Приди, моя любовь, перепрыгни поток, - Прекрасная дочь Нортумберландского графа, - А это был нортумберландский цветок. Он уже не кривлялся более, он уже не подхихикивал. Он был таким, каким я представлял его - видный, рослый с красивым бронзовым лицом, хотя и несколько запавшим. Он очень любит Нордштрема. Он жалуется: «Я его полчаса уже выдрать плоскогубцами пытаюсь, но не получается! Утром, когда я встал, немок в моей квартире уже не было: они ушли; но зато их обидчик ожидал меня в саду, да еще вместе с отцом Федором. Она богатая (у ней вилла рядом с нами), но скупая и злая. Она совсем забросила свою белую свитку и помогала мужу.
Приехали в О. В вокзальной сутолоке я забыл про нашу красавицу, и когда хватился, то увидал мелькнувшую в густой толпе в широко-раскрытых дверях перрона ее белую свитку. Белая свитка мелькнула потом вторично на вокзальной площади зачерненной дрожками и галдящими пассажирами. Но никогда я не забуду следующего. Но та, услыхав о нем, и сама охотно вышла. На моих глазах с нею с удивительной быстротой совершалась ужасающая перемена. В один и тот же час на центральной площади останавливался убогий дилижанс «Ласточка», и его кучер раздавал жителям свёртки с покупками. Так же прелестен и нежен был овал ее лица и также хороши светлые пряди волос и чуть вздернутый носик. Будто бы кухарка не такая же женщина, как другие? У ворот, в углу на скамеечке сидела женщина, показавшаяся мне знакомой. Она то сидела на страже вечером у ворот, глядя по-прежнему удивленно на шумную улицу огромного южного города, то выходила на звонки постового и квартиронанимателей, то, натянув грубые мужнины сапоги и расставив ноги по-мужски, подметала улицу, то ковырялась в сточной трубе. Она смотрела на шумную улицу, расцвеченную огнями фонарей и витрин. Она таяла с каждым днем и теряла свою прелесть, как бабочка, защемленная в пальцах шалуна.
Похожие объявления
Отправить новый комментарий